It was pitch black. She was eaten by a grue.
Знаешь, кто на самом деле заслуживает ненависти?
Ты.
Ты ищешь смысл - всегда, даже там, где его нет, в особенности там, где его нет. Ты просто боишься признаться себе, что ты пуста, ты обыденна, и нет в тебе ничего, в чём был бы смысл, чему нужен был бы смысл. И ты уже не можешь быть счастлива - никогда не сможешь, потому что внушила себе, что слишком хороша для низменных удовольствий, а удовольствия возвышенные... что ж, признай, - они слишком хороши для тебя.
Ты говоришь, что важна не внешность, - увидев на весах цифру чуть больше вчерашней, ты ищешь портновские ножницы, чтобы вырезать всё лишнее наживо. Ты копишь на эпилятор, на абдоминопластику, на удаление родинок, таких, не спорю, уродливых, ты готова свинцом пудриться, лишь бы быть белее среднестатистического, и уже забыла, каково это, - фотографироваться, не втягивая щёки. Ты врёшь всем вокруг, включая себя саму, - рост, вес, возраст ужасно демотивируют, если они настоящие. Ты говоришь, что внешность не важна, - но в тебе нет ничего, кроме оболочки. Да и та, говоря честно, паршивенькая.
Ты смотришь кино. Точка, заметь, на конце предложения. На этом твои интересы исчерпываются - да и кино тебе не особенно-то и интересно. Тебе вообще ничего не интересно, и всё, чем ты бываешь занята, - рисование, кино, музыка, игры, учёба, иностранные языки ("английский", это называется "английский"
- ты делаешь для того, чтобы было чем занять умишко и руки.
Чтобы отдалить пустоту. Как тьма за кругом света от фонарика - она всегда здесь, рядом. Ты боишься спать при свете, боишься спать с закрытыми окнами, боишься спать рядом с зеркалами - ты знаешь, это не монстры под твоей кроватью пугают тебя.
Это ты.
Леденяще-серая, холодная, всепоглощающая пустота. Она - всё, что есть в тебе настоящего.
Одна шарлатанка, к которой тебя водили в детстве, говорила, что нужно полюбить свои страхи, чтобы перестать бояться. Но ты не сможешь полюбить себя - как (за что) можно вообще любить такую, как ты?..
И ты всегда будешь бояться, потому что страх и ненависть - и есть весь набор доступных тебе чувств.
Я ненавижу тебя. Ты всегда невовремя, всегда слишком рано и слишком поздно, и люди вокруг тебя однажды превращаются в далёкие спины, и ты никогда их не догонишь, потому что тебе не дано догнать.
Хуже всего - те люди, которым ты так и не смогла вовремя сказать и теперь уже никогда не скажешь. Кладбищем они окружают тебя, единственные твои собеседники и спутники.
Прости меня - просто лень и медленный интернет. Шапку я уже не ношу, потому что маркая и совсем мне не идёт. Бойся своих желаний.
Прости меня - я правда хотела написать в ответ. Я просто не нашла подходящих слов, достаточно правильных, достаточно сильных, чтобы выразить всю мою благодарность. А потом ты умерла и никогда уже не узнаешь.
Прости меня - я так хотела, чтобы ты был моим другом. Я так хотела. Я выдумала тебя - умного, замечательного - и потому так расстроилась, когда ты оказался совсем не таким. Мне жаль, что я тебе верила. Мне жаль, что я иногда всё ещё хочу дружить с тобой.
Прости меня - ничего не получилось. Не могло получиться - и хорошо, что не получилось. Ты замечательный. Ты был хорошим другом.
Прости меня - ты знаешь, опять эта сволочная лень, и опять мои сомнения в том, что что-то получится, и опять эти вечные отговорки, отговорки, отговорки... Команда без меня стала только лучше, так что тебя мне не жаль.
Прости меня - я правда не думала, что ты захочешь умереть. Я часто говорю не подумав. Мне жаль, что я никогда больше не увижу тебя и не услышу, что я уже не могу вспомнить твоего лица, как ни стараюсь. Я помню, что ты был слишком красив для меня.
Прости меня - я не должна уходить в тот день из дома, я должна была остаться, я должна была держать тебя за руку, пока ты умирал. Ты так недолго был рядом, и теперь у меня другой отец, но он мне вовсе не отец, и я его не люблю. Я давно уже никого не люблю, даже себя.
Мне страшно и больно оттого, как много я не скажу своим близким - тем, кто ещё здесь. Время зыбится у меня под ногами, песком рассыпается в ладонях, и я чувствую, как оно проходит сквозь меня, осушая, опустошая без остатка.
Они уходят. Они все уходят когда-нибудь.
Уйти бы от себя.
Пуфф, пуфф - волшебство когда-нибудь исчезает. Тебе двадцать один; ты больше не отличница, не чгкшница, не будущий-великий-писатель. Есть лишь то, что ты видишь, дарлинг, не обманывай себя. В шляпе нет никакого второго дна, фокусник спился, кролики закончились.
Ты.
Ты ищешь смысл - всегда, даже там, где его нет, в особенности там, где его нет. Ты просто боишься признаться себе, что ты пуста, ты обыденна, и нет в тебе ничего, в чём был бы смысл, чему нужен был бы смысл. И ты уже не можешь быть счастлива - никогда не сможешь, потому что внушила себе, что слишком хороша для низменных удовольствий, а удовольствия возвышенные... что ж, признай, - они слишком хороши для тебя.
Ты говоришь, что важна не внешность, - увидев на весах цифру чуть больше вчерашней, ты ищешь портновские ножницы, чтобы вырезать всё лишнее наживо. Ты копишь на эпилятор, на абдоминопластику, на удаление родинок, таких, не спорю, уродливых, ты готова свинцом пудриться, лишь бы быть белее среднестатистического, и уже забыла, каково это, - фотографироваться, не втягивая щёки. Ты врёшь всем вокруг, включая себя саму, - рост, вес, возраст ужасно демотивируют, если они настоящие. Ты говоришь, что внешность не важна, - но в тебе нет ничего, кроме оболочки. Да и та, говоря честно, паршивенькая.
Ты смотришь кино. Точка, заметь, на конце предложения. На этом твои интересы исчерпываются - да и кино тебе не особенно-то и интересно. Тебе вообще ничего не интересно, и всё, чем ты бываешь занята, - рисование, кино, музыка, игры, учёба, иностранные языки ("английский", это называется "английский"
- ты делаешь для того, чтобы было чем занять умишко и руки.Чтобы отдалить пустоту. Как тьма за кругом света от фонарика - она всегда здесь, рядом. Ты боишься спать при свете, боишься спать с закрытыми окнами, боишься спать рядом с зеркалами - ты знаешь, это не монстры под твоей кроватью пугают тебя.
Это ты.
Леденяще-серая, холодная, всепоглощающая пустота. Она - всё, что есть в тебе настоящего.
Одна шарлатанка, к которой тебя водили в детстве, говорила, что нужно полюбить свои страхи, чтобы перестать бояться. Но ты не сможешь полюбить себя - как (за что) можно вообще любить такую, как ты?..
И ты всегда будешь бояться, потому что страх и ненависть - и есть весь набор доступных тебе чувств.
Я ненавижу тебя. Ты всегда невовремя, всегда слишком рано и слишком поздно, и люди вокруг тебя однажды превращаются в далёкие спины, и ты никогда их не догонишь, потому что тебе не дано догнать.
Хуже всего - те люди, которым ты так и не смогла вовремя сказать и теперь уже никогда не скажешь. Кладбищем они окружают тебя, единственные твои собеседники и спутники.
Прости меня - просто лень и медленный интернет. Шапку я уже не ношу, потому что маркая и совсем мне не идёт. Бойся своих желаний.
Прости меня - я правда хотела написать в ответ. Я просто не нашла подходящих слов, достаточно правильных, достаточно сильных, чтобы выразить всю мою благодарность. А потом ты умерла и никогда уже не узнаешь.
Прости меня - я так хотела, чтобы ты был моим другом. Я так хотела. Я выдумала тебя - умного, замечательного - и потому так расстроилась, когда ты оказался совсем не таким. Мне жаль, что я тебе верила. Мне жаль, что я иногда всё ещё хочу дружить с тобой.
Прости меня - ничего не получилось. Не могло получиться - и хорошо, что не получилось. Ты замечательный. Ты был хорошим другом.
Прости меня - ты знаешь, опять эта сволочная лень, и опять мои сомнения в том, что что-то получится, и опять эти вечные отговорки, отговорки, отговорки... Команда без меня стала только лучше, так что тебя мне не жаль.
Прости меня - я правда не думала, что ты захочешь умереть. Я часто говорю не подумав. Мне жаль, что я никогда больше не увижу тебя и не услышу, что я уже не могу вспомнить твоего лица, как ни стараюсь. Я помню, что ты был слишком красив для меня.
Прости меня - я не должна уходить в тот день из дома, я должна была остаться, я должна была держать тебя за руку, пока ты умирал. Ты так недолго был рядом, и теперь у меня другой отец, но он мне вовсе не отец, и я его не люблю. Я давно уже никого не люблю, даже себя.
Мне страшно и больно оттого, как много я не скажу своим близким - тем, кто ещё здесь. Время зыбится у меня под ногами, песком рассыпается в ладонях, и я чувствую, как оно проходит сквозь меня, осушая, опустошая без остатка.
Они уходят. Они все уходят когда-нибудь.
Уйти бы от себя.
Пуфф, пуфф - волшебство когда-нибудь исчезает. Тебе двадцать один; ты больше не отличница, не чгкшница, не будущий-великий-писатель. Есть лишь то, что ты видишь, дарлинг, не обманывай себя. В шляпе нет никакого второго дна, фокусник спился, кролики закончились.